Спору нет, все это было очень странно, ни Пантелеймон, ни Лира не могли найти случившемуся никакого объяснения. Я был бы плутом, кабы сказал (а читатель — глупцом, кабы поверил), что потрясение, которое я испытал, потеряв Лолиту, навсегда меня излечило от страсти к малолетним девочкам. Фигурка у меня все время падала, мне почемуто всегда хотелось положить ее лицом вниз, хотя я ее диагностировал, и подсознательной агрессии она практически не несла. Пока бегали, суетились, сзывали пожарных, дом практически сгорел. Только мы… — Как вы сюда попали? — Так я и говорю, что мы не одни.
Уровень гордыни небольшой — в почках песок, больше — образуются камни, которые можно както удалить. Это был тот Пендергаст, каким его запомнил д'Агоста: безукоризненный черный костюм тщательно подогнан к тощей фигуре, светлые волосы зачесаны назад, открывая высокий лоб, на ногах мокасины от Гуччи цвета бычьей крови. При их появлении агент удивленно раскрыл глаза. Большинство хоббитов с глубоким недоверием относилось даже к рекам и маленьким лодкам, и мало кто из них умеет плавать. — До моей поездки за границу, Беттередж, вы наблюдали меня, когда я был ребенком. задним числом нужно отмаливать агрессию к любви во всех формах, не только по отношению к другим, но и к себе.
Молодец ты! А я, если бы не моя работа, то и не нужен был бы никому… Вот! Вот, Сёпа!перебил его Миша решительно. Поэтому точными наши представления об окружающем мире никогда не были и не могут быть.
Джим как заорет! В лицо нам ударил свет, это Сесил Джейкобс светил на нас фонариком и так и плясал от восторга. Бесполезно пытаться убежать от тебя. "Кто ты, дьявол тебя побери, такая, чтобы осуждать нас?" – подумал д'Агоста и – неожиданно для самого себя – остановился. Мы стали наискосок переходить площадь, и тут по Меридианскому шоссе медленно, одна за другой, подъехали четыре запыленные машины. Ступая по обледеневшему гуано, толстым слоем устилавшему землю, они прошествовали под величественную арку и вошли во внутренний двор. Несколько секунд Рози совершенно не могла сообразить, о чем идет речь, затем воспроизвела в уме несколько последних прочитанных предложений и застонала: — Дьявол, прошу прощения, Рода. Это и есть готовность расстаться с жизнью во имя любви.
— Рози,произнес Билл. На каждой ворсинке ее шерстяного пальто висела серебристая дождевая капелька, и казалось, что старый твид кто-то расшил жемчугом. Бедное дитя! Бедная девочка.
http://ariwwwwaa.livejournal.com/
Комментариев нет:
Отправить комментарий